О РАСШИРЕНИИ ПОЛНОМОЧИЙ АДВОКАТА- ЗАЩИТНИКА В КОНТЕКСТЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗАЩИТЫ В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Борзиков А., Ульяновский государственный университет
Одним из фундаментальных прав гражданина, закрепленных на конституционном уровне, является закрепленное в ст. 48 Конституции РФ положение о том, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи.
При этом каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения1. В современных условиях одним из основных механизмов защиты прав личности, вовлеченной в уголовный процесс, является участие адвоката- защитника. Как отмечает по этому поводу Н. И. Крюкова, адвокат, принявший на себя защиту, становится субъектом определенных процессуальных обязанностей, не выполнять которые он не может, так как в этом случае его участие становится бессмысленным. Таким образом, без доказывания защитником обстоятельств, свидетельствующих в пользу подзащитного, не может быть реализована функция защиты[44][45]. Именно в этой связи законодатель и называет в качестве одного из субъектов доказывания защитника, формами участия которого в соответствии со ст. 86 УПК РФ являются следующие:— получение предметов, документов и иных сведений;
— опрос лиц с их согласия;
— истребование справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии1.
Таким образом, на сегодняшний день позиция законодателя заключается в определении адвоката-защитника в качестве самостоятельного субъекта доказывания, а основной целью закрепления подобных полномочий является реализация функции защиты. Однако далеко не всегда использование указанных полномочий и форм собирания доказательств является эффективным для защиты.
В причинах подобной ситуации и возможном механизме совершенствования имеющихся процессуальных гарантий участия адвоката-защитника в уголовном процессе и видится необходимым разобраться автору настоящей работы.Одним из закрепленных в процессуальном законодательстве полномочий адвоката-защитника является право истребования характеристик, справок и иных документов у органов государственной власти, местного самоуправления и организаций, именуемым иначе адвокатским запросом. Очевидно, что указанные документы могут сыграть определенную роль в доказывании невиновности подзащитного, использоваться как контраргумент против доказательств обвинения, при этом ответ на подобный запрос носит обязательный характер. Одним из основных недостатков подобного полномочия по справедливому замечанию исследователей-процессуалистов является его срок, фактически сводящий на нет актуальность подобной информации[46][47]. В соответствии с положениями ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» указанные органы и организации в порядке, установленном законодательством, обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии не позд
нее чем в месячный срок со дня получения запроса адвоката1. Очевидно, что месячный срок ответа на адвокатский запрос является чрезмерно долгим, для сравнения срок производства дознания в соответствии с ч. 3 ст. 223 УПК РФ составляет 30 суток со дня возбуждения уголовного дела[48][49]. В этой связи автору настоящей работы для увеличения эффективности подобного полномочия видится необходимым сократить срок ответа на адвокатский запрос до 14 рабочих дней с момента его направления. В случае производства дознания в сокращенной форме, срок производства по которому в соответствии со ст. 226.6 УПК РФ не должен превышать 15 суток со дня вынесения постановления о производстве дознания в сокращенной форме[50], предельный срок ответа на адвокатский запрос в этом случае должен составлять 7 рабочих дней.
Весьма рациональным для повышения эффективности использования адвокатом подобного полномочия является предложенное С. Ю. Францифоровой расширение в том числе и объемов предоставляемой по запросу информации. Как отмечает указанный автор, согласно ФЗ «О персональных данных» все данные, относящиеся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация являются конфиденциальными. И их предоставление адвокату в настоящий момент возможно только с согласия лица, вместе с тем подобное положение дел является ограничением полномочий адвоката-защитника, так как суд или орган, производящий предварительное расследование по уголовному делу в случае необходимости могут получить подобную информацию и без согласия лица[51]. В связи с чем,
видится целесообразным возможность осуществления запроса адвокатом в органы государственной власти для получения персональных данных другого лица, в том числе и без получения его согласия на предоставление подобной информации. В этом случае персональные данные о другом лице адвокат-защитник обязан будет хранить в рамках адвокатской тайны.
Перейдем к проблемам эффективности такого полномочия, как получение документов, предметов и иных сведений, которое так же закрепляется ст. 86 УПК РФ в качестве самостоятельной формы участия адвоката-защитника в собирании доказательств, и его непосредственным продолжением является возможность приобщения подобных документов и сведений к материалам уголовного дела по ходатайству защитника в соответствии со ст. 119—120 УПК РФ. Однако, как отмечают исследователи, на практике следователь зачастую отказывает в приобщении таких материалов, как например распечатки и скриншоты интернет-страниц, а суды скептически воспринимают подобные доказательства ввиду несоблюдения процессуальной формы, сложности объективной оценки, проверки их достоверности и т.
п.1 Вместе с тем автору настоящей статьи видится необоснованным сложившаяся правоприменительная практика, т. к. отсутствие процессуальной формы сбора подобных доказательств и их оформления есть не упущение законодателя, а реализация принципа асимметрии доказательств в контексте благоприятствования защиты.Не вдаваясь в детали острой научной дискуссии о целесообразности института асимметрии доказательств, отметим, что ряд процессуалистов, в частности В. Л. Кудрявцев, утверждают, что существование «двойных стандартов» к доказательствам защиты и обвинения противоречит назначению процесса, нарушает права других его участников и делает невозможным проверить доказательства с точки зрения требований, которые к ним предъявляются [52][53]. Вместе с тем в ка
честве отправной точки примем позицию других авторов, утверждающих, что асимметрия доказательств есть необходимая и прогрессивная новелла уголовно-процессуального права. К числу основных аргументов сторонников асимметрии доказательств, в соответствии с которой к защитнику не могут предъявляться такие же требования, как к лицу, осуществляющему производство по делу, относятся следующие:
— в силу презумпции невиновности на него не может быть возложена обязанность доказывания в отличии от лиц, осуществляющих производство по делу;
— защитник не обладает (и не должен обладать) властными полномочиями по применению принуждения, которыми обладают должностные лица органов государства, представляющие публичный интерес;
— отсутствует как таковой процессуальный порядок сбора, фиксации и оформления полученных доказательств1.
Таким образом, констатируя существование подобного принципа в процессуальной науке, мы можем признать, что в настоящий момент УПК не содержит регламентированной процедуры сбора и оформления доказательств, в силу чего нельзя исключать возможность их представления и использования в рамках доказывания как путем приобщения к материалам уголовного дела следователем по ходатайству защитника, так и путем непосредственно исследования в суде независимо от их оформления[54][55].
В этой связи представляется возможным для увеличения эффективности указанного полномочия защитника использовать и такие нетрадиционные формы существования доказательств, как распечатки и скриншоты страниц сайтов и социальных сетей, признавая их в зависимости от формы вещественными доказательствами или иными документами. Стоит отметить, что они могут иметь существенное значение для установления факта наличия или отсутствия умысла на совершение преступления, характер взаимоотношений между потерпевшим, обвиняемыми другими участниками процесса, особенно в свете такого явления как кибербуллинг1 .
Так же одной из наиболее актуальных форм участия адвоката-защитника в формировании доказательственной базы для целей защиты является использование специальных знаний в виде производства судебных экспертиз и привлечения специалиста. Исходя из положений действующего УПК РФ, экспертиза представляет собой самостоятельное процессуальное действие, производство которого происходит следующим образом: в соответствии с ч. 1 ст. 195 УПК РФ признав необходимым назначение судебной экспертизы, следователь выносит об этом постановление, а в случаях, предусмотренных п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, возбуждает перед судом соответствующее ходатайство [56][57]. Исходя из того, что проведение экспертизы является процессуальным действием, в соответствии со ст. 119 УПК РФ адвокат-защитник для ее назначения должен обратиться к следователю с соответствующим ходатайством. Однако действующий процессуальный закон не обязывает следователя в обязательном порядке удовлетворять подобное ходатайство. В силу чего использование специальных знаний путем производства экспертиз адвокатом-защитником на настоящий момент является затруднительным. В этой связи, автору настоящей статьи, с целью увеличения эффективности полномочий по использованию специальных знаний, видится возможным обращение адвоката-защитника с инициативой о проведении экспертизы не к лицу, осуществляющему производство по делу, а в суд, с уведомлением следователя о ее проведении, обязательным предоставлением ему возможности ознакомления с представленными материалами и постановкой вопросов эксперту.
В данном случае назначение экспертизы будет осуществляться постановлением судьи, а не следователя, который в своей деятельности представляет все-таки сторону обвинения и потому может быть просто не заинтересован в проведении «невыгодной следствию» экспертизы. Вполне логичным встает в этом случае вопрос о том, каким образом и кто будет финансировать проведение экспертизы и оплату услуг эксперта? Автору настоящей статьи видится возможным применение в данном случае положений ст. 131 УПК РФ и признание подобных расходов процессуальными издержками в виде сумм, израсходованных на производство судебной экспертизы в экспертных учреждениях, которые предусмотрены п. 7 ч. 2 указанной статьи.
Взыскание же процессуальных издержек в данном случае будет осуществляться в соответствии с положениями ст. 132 УПК РФ —они будут взыскиваться с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета, в зависимости от исхода дела. При этом проведение экспертизы в рамках предварительного расследования обязательно должно оплачиваться за счет средств федерального бюджета, а взыскание их с осужденного будет возможно только в случае признания судом лица виновным в совершении преступления, что (осознание возможных имущественных затрат), по мнению автора настоящей статьи, должно ограничивать инициативу проведения подобных экспертиз адвокатом-защитником при согласовании со своим подзащитным.
Таким образом, нами были проанализированы различные механизмы участия адвоката-защитника в доказывании по уголовному делу и осуществлению функций защиты, а также представлены возможные механизмы увеличения эффективности подобных полномочий. Однако стоит отметить, что для действительного повышения эффективности и качества оказываемой защиты и активного использования предоставленных возможностей, существенного пересмотра требует и материальное обеспечение адвоката-защитника, действующего по назначению, на что указывают многие авторы[58]. Наличие материальной заинтересованности адвоката-защитника, действующего по назначению в исходе дела и в качестве оказываемой защиты, может служить необходимым стимулом в их практической деятельности, что, впрочем, заслуживает самостоятельного исследования и останется за рамками настоящей работы.
В заключение можно сделать вывод о том, что в современном уголовном процессе адвокат-защитник является самостоятельным субъектом доказывания, целью которого является оказание юридической помощи подзащитному и реализация функций защиты, и наделенный в этой связи определенным объемом полномочий. Вместе с тем для увеличения эффективности механизма защиты существующие правовые гарантии, формы и механизмы участия адвоката-защитника в доказывании при реализации возложенных на него задач нуждаются в дальнейшем совершенствовании.
Еще по теме О РАСШИРЕНИИ ПОЛНОМОЧИЙ АДВОКАТА- ЗАЩИТНИКА В КОНТЕКСТЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗАЩИТЫ В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ:
- ПОЛНОМОЧИЯ ПОМОЩНИКА И СТАЖЕРА АДВОКАТА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
- ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СТАТУСА АДВОКАТА-ЗАЩИТНИКА В АДМИНИСТРАТИВНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
- ОБРАЩЕНИЕ К УПОЛНОМОЧЕННОМУ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ КАК ИНСТРУМЕНТ ЗАЩИТЫ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ, ВОЗБУЖДЕННЫМ В ОТНОШЕНИИ СУБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
- Защита прав адвоката
- ПРАВОВАЯ ПОЗИЦИЯ АДВОКАТА ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
- БЕСПЛАТНАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ АДВОКАТА: РЕТРОСПЕКТИВА, СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ, ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
- ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОБЯЗАННОСТИ АДВОКАТА УСТАНАВЛИВАТЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА УГОЛОВНОГО ДЕЛА
- Защита прав адвокатами в механизме правоохранительной деятельности при заключении брака
- Глава I. Защита многочисленной группы истцов в гражданском процессе России
- КОДЕКС ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ АДВОКАТА: ЗАЩИТА ЦЕННОСТЕЙ И ЭТИЧЕСКИЙ РЕЛЯТИВИЗМ
- Применение адвокатами медиативных процедур как средств защиты семейных прав при расторжении брака
- Эффективность наказаний
- ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АДВОКАТОМ В ПРОЦЕССЕ ДОКАЗЫВАНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНОРОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
- §4. Этика поведения адвоката в ходе участия в судебном процессе
- ПРОБЛЕМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ В ДИСЦИПЛИНАРНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ В КОНТЕКСТЕ КРИТЕРИЯ СУБЪЕКТИВНОЙ БЕСПРИСТРАСТНОСТИ СОСТАВА КВАЛИФИКАЦИОННОЙ КОМИССИИ
- Глава 1. Категории юридическое лицо и предпринимательская деятельность в контексте общейтеории права
- К вопросу о понятии и сущности фактических брачных отношений в контексте обеспечения традиционных семейных ценностей