УСТАВ НОВГОРОДСКОГО князя СВЯТОСЛАВА ОЛЬГОВИЧА О ЦЕРКОВНОЙ ДЕСЯТИНЕ 1137 Г.

Введение

Устав князя Святослава представляет собой законодательный акт, регулирующий отчисления в пользу новгородской еписко­пии от судебных доходов князя.

В Уставе содержатся ценные сведения об организации управ­ления в северных и северо-восточных землях Новгорода.

Материалы Устава имеют значительную ценность также для изучения развития новгородской денежной системы.

Устав Святослава Ольговича известен в двух списках:

1. С — второй половины XIV в., в приложении к Синодаль­ной кормчей 1280-х гг. (ГИМ, Син. 132); используется здесь как основной;

342 Щапов Я. Н.

Княжеские уставы

и церковь.., с. 150-165.

343

Там же, с. 164- 165; Памятники русского права. Вып. второй. Составитель Зимин А. А.

М., 1953, с. 120.

344

Новгородская Первая летопись, с. 24-26, 209-211.

2. Е — конца XV — начала XVI в., в Кормчей (ГБЛ, Егор. 472).

В обоих известных сейчас списках Устав Святослава оказыва­ется прямым продолжением помещенного перед ним Церковно­го устава князя Владимира. По мнению Я. Н. Щапова, предше­ствующая документу редакция Устава Владимира сложилась в XIII в.; следовательно, интересующий нас текст воссоединил­ся с ней не ранее второй половины XIII в.³⁴². Так же в обоих случаях Устав Святослава дополнен припиской, состоящей из двух рубрик: А се обонезьскый ряд (ст. 6) и А се бежичьскый ряд (ст. 7). Временем составления этих приписок А. А. Зимин и Я. Н. Щапов считают XI11 в.³⁴³.

Дата составления самого Устава Святослава обозначена в его тексте — в лето 6645, индикта 15, что соответствует 1137 г.

Князь Святослав Ольгович занимал новгородский стол дваж­ды: с 19 июля 1136 г.

Текст

7. Устав³⁴⁵, бывъшии³⁴⁵ прежде нас³⁴⁷ в Руси³⁴³ от пра­дед^[349] и от дед³⁵⁰наших, имати пискупом^35ідесятину³³² от дании³⁵³ и от вир³⁵⁴, и продажъ³⁵⁵, что входитъв³⁵⁶княжь двор всего

2. А зде, в Новегороде, что есть десятина от дании обретох упряжено преже мене бывъшими князи. Толико от вир и продажъ десятины зърел, олико днии в руце княжи и в клеть его.

3. Нужа же бяше пискупу, нужа же князю в томъ, в десятой части божии. Того деля уставил есмь святой Софьи, а ть емлеть пискуп зв десятину от вир и продажъ 100 гривен новых кун, иже выдаваеть домажиричъ из Онега. Аче не будетъ полна ста у до- мажирича, а³⁵⁹осмъдесят выдастъ, а дополнок възметь 20 гри­вен у князя ис клети.

4. Урадил есмь аз святей Софии и написал Никола князь новогородъскыи Святослав: в Онеге на Волдутове погосте два сорочка, на Т у до ро ее³⁶⁰ погосте два сорочъка, на Ивани погосте с даромъ 3 сорочъкы³^¹, на Раку ле 3, на Спиркове³⁶² два, у Вихтуя сорочек, в Пинезе 3, в Кегреле 3, устье Емьце два, устье Ваг два, у Пуите сорочек, у ЧЮдина пол сорочъка, у Лигу я с³⁶³ даромъ два, у Вавдита с даром два, у Вели два, у Векшензе два, на Борку сорочек, в Отмине³⁶⁴ сорочек, в Тоиме сорочек, у Поме пол сорочка, у Тошъме сорочек, у Пененича сорочек, у Порогопустъць пол сорочка, у Валдита два сорочка, на Волоце в Моши два, у Еми скора, а на мори от чрена и от салгы по пузу, у Тудора сорочек.

В лето 6645, индикта 15.

5. Оже ли кто в которое время а то рюшитъ или отиметъ, что я урядил князь Никола Святослав с владыкою Нифонтом, князь ли, или ин кто сильных новогородецъ, а будетъ богу про­тивен и святей Софии.

6. А се обонезьскыи ряд: во Олонци 3 гривны, на Свери грив­на, на Юсколе З³⁶⁵гривны, в Тервиничах 3 гривны, у Вьюнице гривна, устье Паши гривна, у Пахитка на Паши пол гривны, на Кукуеве горе гривна, у Пермина гривна, у Кокорка пол гривны, на Масиеге низ Сяси пол гривны, в поезде от всее земли влады­ке 10 гривен, а попу две гривны, у Липсуевичъ пол гривны, у Тоивота гривна, в Липне пол гривны.

7. А се бежичьскыи ряд: в Бежичих 6 гривен и 8 кун, Горо- децьке полъпяты гривны, в Змени 5 гривен, Езьске 4 гривны и 8 кун, Рыбанъске гривна волжъская, в Низьске пол гривны волжьская³⁶⁶.

РАЗНОЧТЕНИЯ

345

349—350 ОФ нет;

СН далее в Руси;

346

НВ бывших;

351

РЕ митрополиту;

347—348

352 ОФ нет;

353 П дати;

CH, КЕ, Сд нет; ^{[350] *}

КОММЕНТАРИЙ

Статья 1

Первая статья Устава содержит ссылку на существующее зако­нодательство, идущее в Руси от прадедов и дедов, т. е. имеющее общерусский характер. Это законодательство касается предок ставления епископам (пискупом) десятины от всех княжеских доходов (что входить в княжь двор всего), в том числе от даней, вир и продаж. Статья, следовательно, говорит о двух формах десятины — от даней и от вир и продажь.

367 Древнерусские

княжеские уставы ХІ-ХѴ вв.

368

Тихомиров М. Н., Щепкина М. В. Два памятника новгородской письменности.

М., 1952, с. 21. Тихомиров М. Н.

Крестьянские и городские восста­ния на Руси XI- XIII вв. М., 1955, с. 195.

Следует заметить, что несмотря на ссылку на устав пра, дедов и дедов, порядок назначения обеих форм десятинь отнюдь не был непреложным. В практически синхронном па-! мятнике — Уставе князя Ростислава смоленской епископии 1136 г. десятина формируется на основе только податного им^ мунитета: И се даю святей Богородици и епископу десятин^, от всех даней смоленских что ся в них сходит истых кун, кроме продажи, и кроме виры, и кроме полюдья³⁶⁷.

Статья 2

В момент вокняжения Святослав Ольгович обнаружил, чтс податной иммунитет новгородской епископии обеспечен преЖі него бывшими князи, тогда как организация судебного иммунитета нуждается в особом вмешательстве. Неясна! фраза Толико от вир и продажь десятины зърел, олико дни! в руце княжи и в клеть его порождает противоречивы^ толкования. j

Слово днии в этой фразе М. Н. Тихомиров переводил каІ дней и соответственно усматривал в нем указание на былое cw ществование порядка дележа доходов между князем и еписк® пом по дням³⁶⁸.

Более убедительным представляется общепризнанное пони­мание в слове днии испорченного даней, позволяющее толко­вать всю фразу как: десятина от вир и продаж находилась в соответствии с теми суммами дани, которые собирались в руках князя и в его казне. Очевидно, слово даней имеет здесь расширительное значение, подразумевая именно поступ­ления от вир и продаж, а не от податей, что в данном контек­сте было бы бессмысленным.

Десятина от податей, как явствует из самого факта ее противопоставления, до Святослава Ольговича была уже уста­новлена кем-то из его предшественников.

Надо особо оговорить это обстоятельство, поскольку Б. Д. Греков был склонен переводить спорную фразу следую­щим образом: к моменту вокняжения Святослава сумма одной только десятины от вир и продаж равнялась всей сумме княже­ской дани, собираемой с Новгородской земли³⁶⁹.

369 Греков Б. Д. Избранные труды.

Т. 4. М., 1960, с. 144.

Статья 3

Существо нововведений Устава сформулировано в ст. 3. Она устанавливает фиксированную сумму ежегодной судебной деся­тины независимо от реальных доходов князя, получаемых от судебного иммунитета. Устав определяет, что епископу надле­жит получать 100 гривен новых кун «от вир и продаж», а выда­вать ему эту сумму должен домажирич из Онега. Если у дома- жирича (сборщика податей) не будет полной суммы десятинных отчислений, то разницу епископ получает из княжеской казны (клети). Этот порядок пояснен конкретным примером: если у домажирича будет только 80 гривен, то недостающие 20 гривен берутся из клети. Начальная фраза статьи свидетельствует о равной заинтересованности епископа и князя в установлении такого порядка.

В литературе давно уже стала дискуссионной проблема по­литической направленности этого документа. В чью пользу он был составлен? Кто получал выгоды в результате фиксации судебной десятины — князь или епископ? Мнения исследова­телей по этому вопросу можно разделить на три группы: Устав носит прокняжеский характер; Устав практически ней­трален: Устав — результат победы Новгорода в антикняже­ской борьбе.

Выразителем первой точки зрения был Б. Д. Греков. В самом Деле, если в соответствии с его пониманием спорной фразы в ст. 2 судебная десятина до Святослава была равна всей сумме Даней, собиравшихся княжеской казной, то ее фиксация в ^37 г. резко ограничивала доходы епископа. «Может быть, — спрашивал Б. Д. Греков, — эта реформа была одной из причин оппозиции владыки Нифонта по отношению к князю Святос­лаву ? »370

370

Греков Б. Д.

Революция в Новгороде Вели­ком в XII в.— Ученые записки Института исто­рии РАНИОН. Т. 4. М., 1929, с. 18.

371 Юшков С. В. Общественно- политический строй и право

Киевского госу­дарства, с. 222.

372 Карамзин Н.

История госу­дарства Россий­ского, т. 2, с. 185-186.

373

Лихачев Д. С. «Софийский вре­менник» и новго­родский полити­ческий переворот 1136 г.— Истори­ческие записки, № 25, 1948,

с. 244-249

373 Памятники

русского права. Вып. второй, с. 116, 119.

374 Тихомиров М. Н.

Крестьянские и городские восста­ния на Руси XI- XIII вв . с. 195.

376 ГВНП, с. 55-56, № 28.

Вторая точка зрения изложена С. В. Юшковым: «Содержа­ние этого Устава весьма бедное; никаких особых привилегий он не обеспечивает новгородской церкви»³⁷¹.

Наконец, последняя точка зрения безраздельно господствует сегодня. Впрочем, она была провозглашена еще Н. М. Карамзи­ным, увидевшим в Уставе стремление князя Святослава «обезо­ружить Нифонта своею щедростию»³⁷². Д. С. Лихачев обратил внимание на форму заклятия против возможных нарушителей Устава: гарантом Устава в ст. 5 названа св. София, патронесса епископии, а не св. Николай, патрон князя Святослава³⁷³. А. А. Зимин отметил, что фиксация десятины создает извест­ную независимость епископии от князя³⁷⁴. М. Н. Тихомиров пошел дальше других исследователей, склоняющихся к общей оценке документа как памятника победы новгородцев в антикня­жеской борьбе. Он признал в Уставе Святослава государствен­ный акт, отражающий интересы смердов, повинности которых отныне строго определены законодательным путем³⁷⁵.

На наш взгляд, сама постановка вопроса при всей его важнос­ти носит несколько идеальный характер, исходя главным обра­зом из оценки не самого Устава, а обстоятельств, сопутствовав­ших его появлению. И дело здесь даже не в личности Святослава Ольговича, которая не вполне сочетается с тем пред­ставлением, которое может быть составлено о князе, пришедшем в Новгород на гребне антикняжеских волнений 1136 г. Хорошо известно, что сразу по вокняжении Святослав вступает в кон-¹ фликт с епископом Нифонтом, отказавшим князю в церковном, венчании. Святослава дважды изгоняют с новгородского стола. Все эти события характеризуют его как последовательного за­щитника княжеских привилегий, опиравшегося не на Новгород как таковой, а на определенные боярские группировки в нем. Деятельность князя позволяет оппозиционным боярским груп­пам дважды добиваться его изгнания.

В этой связи представляется, что распространенная оценка Устава Святослава как важнейшего памятника, порожденного успехами восстания 1136 г., основывается главным образом на прямолинейном привлечении в качестве аргумента той схемы периодизации новгородской истории, в которой восстание 1136 г. признано поворотным пунктом от княжества к боярской республике. Дает ли сам Устав материалы именно для такой его! оценки? Разумеется, он выгоден епископии. Действительно,^ он укрепляет ее независимость от князя. Но возможно ли гово-j рить о значительных материальных льготах, предоставленных₍ князем новгородской церкви?

Фиксированный Уставом доход епископа в 100 гривен новых; кун сравнительно невелик. Под гривнами новых кун, которые к концу XII в. стали гривнами ветхих кун³⁷⁶, возможно пони­мать лишь гривны кун Пространной Правды. Их соотношение с гривной серебра, отмеченное договором Новгорода с немцами конца XII в., равнялось 4:1. Иными словами, 100 гривен новых кун равны 25 гривнам серебра. Для сравнения отметим, что та­кая сумма составляет половину вступительного взноса «пошло-

го» купца в иванскую корпорацию. Эту сумму, бывшую лишь одним из источников дохода новгородской епископии, можно было бы при желании признать заметной, если бы она впервые назначалась князем в качестве десятины. Однако судебная деся­тина в виде нефиксированной величины и прежде поступала в Софийский дом. Следовательно, вопрос о материальной выгод­ности для новгородской епископии рассматриваемого Устава вообще может быть сведен к обсуждению мизерной суммы, сос­тавлявшей разницу между прежними и новыми поступлениями в епископскую казну десятины от вир и продаж. Если оставать­ся в русле материальных расчетов, следует признать правоту С. В. Юшкова, говорившего об отсутствии особых привилегий новгородской церкви, якобы декларированных этим доку­ментом.

Статья 4

В ст. 4 определяется порядок обеспечения суммы в 100 гривен новых кун, которая собирается в форме княжеской ренты с ряда погостов по фиксированным для каждого погоста нормам. По­госты, перечисленные в Уставе, составляя область недавней ко­лонизации Новгорода, локализованы А. Н. Насоновым в райо­не нижней Двины и ее притоков, а также в районе Пинеги и ее притоков. Сборщик податей с этой территории — «домажи- рич», как это видно из ст. 3, находится в Онеге³⁷⁷.

377 Насонов А. Н.

«Русская земля» и образование территории Древ­нерусского госу­дарства. М., 1951, гл. V и VI.

Сборы с погостов в большинстве случаев выражены в «сороч­ках», в двух случаях — в иных единицах измерения: мех (с Еми) и от чрена и от салги по пузу (на море). Результат под­счета сорочков выражается в цифре 43 1/2. Добавляя к этой сумме сборы, выраженные в других единицах, можно говорить об итоге, близком 45 сорочкам.

Между тем при равенстве гривны серебра примерно 196 гр 100 гривен новых кун приравниваются 4912 гр серебра. В та­ком случае сорочек оказывается соответствующим 109,15 гр се­ребра, а лежащая в его основе единица (одна сороковая) — 2,73 гр серебра, что поразительно совпадает с куной-дирхемом рус­ской денежной системы IX — X вв.³⁷⁸. Полагаем поэтому, что счет на сорочки является реликтовым, отражающим очень древ­нюю денежную практику Новгорода. Вместе с тем мы видим, что данные ст. ст. 3 и 4 Устава находят взаимное подтверж­дение.

378 Янин В. Л.

Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М., 1956, с. 52.

Статья 5

Содержит заклятие возможным нарушителям Устава и явля- ^ется логической концовкой документа.

Свидетельство того, что Святослав Ольгович действительно ^в крещении назывался Николаем, содержит группа принадле­жавших ему свинцовых печатей из Новгорода с изображением святых Николая и Михаила (Михаилом звали в крещении отца Святослава — Олега Святославича)³⁷⁹. Нифонт был новгород- ^ским епископом с 1131 по 1156 гг.

379

Янин В. Л.

Актовые печати древней Руси. Т. I. М., 1970, с. 194-195,

№ 140-142

230

Статьи 6 и 7

380

Насонов А. Н. :Русская земля».

М., 1951.

А. Н. Насонов полагал, что территорией, сборы с которой пе­редавались епископу взамен десятины с судебных пошлин, была территория Обонежья, подробно описанная в ст. 6 и локализуе­мая в районе, примыкавшем с востока к Ладожскому озеру и к поволховским владениям Новгорода. Погосты, перечисленные в ст. 4, располагаются вне Обонежья, на восток и северо-восток от него, и составляют район недавней колонизации Новгорода. А. Н. Насонов не ставил вопрос о разновременности Устава и приписок к нему. Напротив, по его мнению, установленный в «Обонежском ряде» порядок имеет более глубокую древность, коль скоро территория Обонежья была колонизована ранее Двинской земли³⁸⁰.

381

Там же, с. 94.

Мы вынуждены подвергнуть эту аргументацию существенной^ критике, основанной прежде всего на подсчете перечисленных] в документе отчислений, поскольку А. Н. Насонов заключал:* «...св. Софии выдавалось, во-первых, за десятину от вир и про­даж 100 гривен из Онега и, во-вторых, по отдельным погостам,' начиная от Валдутова и Тудорова на Онеге и кончая погостами,j лежащими на Двине и Сухоне». И далее: «...можно заключить, что 100 гривен в пользу св. Софии выплачивались с Обонежско-) го ряда»³⁸¹. J

Как уже показано выше, сумма в 100 гривен новых кун тож­дественна сумме сборов с погостов, перечисленных в ст. 4. Меж­ду тем легко подсчитать, что в Обонежье (по ст. 6) собирается 29 1/2 гривен (без владычного подъезда — 17 1/2 гривен), что даже отдаленно не напоминает уставной единицы в 100 гривен новых кун. В Бежицах (по ст. 7) собирается 19 1/2 гривен 16 кун и 1 1/2 волжских гривны. Даже общая сумма сборов пс

ст. ст. 6 и 7 оказывается много меньше той, которая обозна чена в ст. 3.

Приведенное сопоставление еще раз позволяет утверждать, что в тексте Устава Святослава имеется в виду только террито-, рия погостов, перечисленных в ст. 4, которые и дают в сумме| фиксированную в 100 гривен новых кун судебную десятину. Заметим, что разница в денежной терминологии собственней Устава и «Обонежского ряда» прямо свидетельствует о разно* временности этих записей.

Итак, в Уставе Святослава речь идет о сборе судебной десяти ны с земель, находящихся в Заволочье. В этой связи наиболь-] ший интерес должен представлять статус таких земель относи* тельно князя в будущем.

Начиная с древнейшего дошедшего до нас докончания Новго­рода с князем (а такое докончание датируется 60-ми годам! XIII в.), во всех договорах вплоть до падения новгородской не­зависимости присутствует обязательная формула: А волостиі

ти, княже, новгородьекых своими мужи не держати, нъ держаті мужи ноѳгородьекыми; а дар от тех ѳолостии имати. А се волос ти новгородъекые: Бежиче, Городецъ, Мелечя, Шипино, ЕгНй Вологда, Заволоцье, Колоперемь, Тре, Перемь, Югра, Печеру

_а ты волости дьржати мужи новгородьскыми; а дар от них има- _ти,., А ^за В°^{Л0К ти} своего мужа не слати, слати новгородца^²

Существо этого постановления заключается в разграничении земель, на которые в XIII — XV вв. не распространялась су­дебная власть князя, от тех территорий, где он распоряжался и судебными доходами на основе обычного смесного с посадни­ками порядка. Такое разделение было одним из важнейших за­воеваний боярской республики. Прилагая это разделение к ин­тересующим нас территориям, мы увидим, что они вовсе не однородны. На земли перечисленных в Уставе Святослава погостов (ст. 4) в XIII в. и в последующих столетиях князю доступа не было, тогда как район, описанный в ст. 6, не входил в систему «новгородских волостей», а принадлежал к той части владений Новгорода, где и в позднейшее время деятельность князя не подлежала специальным ограничениям.

382 ГВНП, № 1, 2, 3, 6, 7, 9, 10, 14, 15, 19, 22, 26.

Между тем многие исследователи склонны (не замечая ука­занных противоречий, порожденных Уставом Святослава) вслед за Б. Д. Грековым относить создание указанных ограничений княжеской власти к событиям 1136 г., т. е. ко времени, предше­ствующему возникновению Устава Святослава Ольговича.

Иными словами, мы приходим к выводу, согласно которому формирование нового порядка взаимоотношений новгородского князя и новгородских колоний отнюдь не порождается непос­редственно преобразованиями 1136 г., а принадлежит ко време­ни более позднему (однако не позднее 60-х годов XIII в., когда такой порядок уже фиксирует докончание Новгорода и князя Ярослава Ярославича). В 1137 г., спустя год после восстания, самого противопоставления новгородских волостей и метропо­лии еще не существовало, на что указывает деятельность княже­ского домажирича, сидевшего в Онеге, но управлявшего также и Заволочьем.

В связи с такой постановкой вопроса большой интерес пред­ставляет объяснение причин, в силу которых к Уставу Святосла­ва в какой-то момент добавились приписки об Обонежском и Бежецком рядах. Позволим себе сформулировать проблему сле­дующим образом. Коль скоро во второй половине XIII в., когда к Уставу Святослава был проявлен особый интерес, его поста­новления уже не имели юридической силы (Заволочье, фигури­рующее в Уставе, было изъято из юрисдикции князя), имели ЛИ такую силу разделы, касающиеся Обонежского и Бежецкого рядов?

383

ГВНП, с. 149, № 93. О дате грамоты см.: Янин В. Л.

К хронологии новгородских актов Василия Темного.— Археографиче­ский ежегодник за 1979 год. М., 1981.

Положительный ответ на этот вопрос дает известная откупная ^грамота 1460 г.: У великого князя наместника у Григорий у Васильевичя се купи Яким Гуреев и Матфеи Петров обонискыи ^СУД князя великого: вниз по Волхову, и на Паши на реке, и на ^ожеле, и на Кукоевском погосте, и на Кукоеве горе, и в Лепни, н на Сетомле, и на Ояти на реке, и на Сеере на реке, и на ОлоН' Ис на реке, а Кукоевского погоста, где ни буди, или в городе или ^в селе, ино платити им суд князя великого по старине. А суд ^имсудити и пошлины имати им по старине и верное им имати.. Заз

384 ГВНП, с. 149,

№ 93

Описанная в откупной грамоте территория совпадает с терри­торией Обонежского ряда. Суд здесь был особо урегулирован. Находясь целиком в княжеском распоряжении, он был изъят из системы смесного с посадником суда. Для периода расцвета Новгорода Обонежье и Заволочье составляют как бы два проти­воположных полюса. В Заволочье князь не имеет прав. В Обоне­жье его права безраздельны: А хто згонит или замешает, даст князю великому гривну золота, а борцам серебро въдвое³⁸⁴.

Свидетельство откупной грамоты указывает на то, что в эпо­ху, когда постановления собственно Устава Святослава уже не имели законной силы, положения приписок к нему сохраняли характер действующего законодательства. Сам по себе этот факт является решающим аргументом в пользу позднейшего проис­хождения приписок.

385

ГВНП, с. 11, №2.

Другое важное свидетельство содержится в договоре князя Ярослава Ярославича с Новгородом, заключенном в 1265—1267 гг.: А суд, княже, отдал Дмитрии с новгородцы бежичяном и обонижаном на 3 лета, судье не слати³⁸⁵.Упомянутое постанов­ление князя Дмитрия Александровича датируется временем не позднее 1264 г., коль скоро к моменту составления цитированно­го докончания не истек названный в нем трехлетний срок. При­веденное свидетельство также ставит Обонежье, а вместе с ним и Бежецкий Верх в особое по отношению к княжескому суду по-* ложение, возникшее до 1264 г. Здесь князь имеет какие-то преи­мущественные права в области суда и извлечения судебной пош­лины.

Приведенные сопоставления позволяют сформулировать вы­вод о смысле соединения приписок об Обонежском и Бежецком ряде с Уставом Святослава. Возникновение особого статуса этих территорий, надо полагать, было результатом изъятия из юрис­дикции князя суда в «новгородских волостях», в частности суда на тех землях, которые перечисляются в ст. 4 Устава Святосла­ва. Коль скоро таким изъятием в момент формирования самого» отмежевания «новгородских волостей» ликвидировался вопрос об извлечении судебной десятины с территории Заволочья, не-» избежно на повестку дня должна была встать проблема перес­мотра норм десятины и порядка ее извлечения.

386 НПЛ, с. 67, 273.

387

Там же, с. 70, 278.

387 Куза А. В.

Новгородская земля.— В кн.: Древнерусские княжества Х-ХПІ ВВ. м„ 1975, с. 160-161.

Предположение о времени этого решительного пересмотра отношений между Новгородом и князем было сделано А. В. Ку­зой. Исследователь связал с ним летописное сообщение конца 1228 — начала 1239 г. о том, как новгородцы предъявили князю Ярославу Всеволодовичу требование: Пои де к нам, забожничъе отложи, а судии ти по волости не слати; и на всей воли нашей и на всех грамотах Ярославлих тъ ты наш князь³⁸⁸. Эти усло-і вия были приняты Ярославом в декабре 1230 г.: И целова свЯ-\ тую богородицю на всех грамотах Ярославлих и на всей волб новгородчкои³⁸⁷. А. В. Куза отмечает, что упоминание об этом крестоцеловании как о первом прецеденте вошло в формуляры всех докончаний Новгорода с Ярославом Ярославичем: На семъ ти, княже, крест целовати, на цем то целовал хрьст отець твои\ Ярослав³⁸⁸. I