Либерализм XIX века в Германии и правовое государство

Понятие "правовое государство" принадлежит к тем. в буквальном смысле слова, проскальзываемым и не поддающимся окончательному толкованию понятиям. - пишет известный немецкий правовед Э.В.Бёкенфёрде.

Идея и реальность правового государства были и в XIX веке слишком многосторонни, чтобы это могло уложиться в какое-то единое направление.

История идеи не протекала прямолинейно. Весьма наглядно говорит известный юрист Германии Тома о "спирали исторического развития правового государства". Все снова и снова в нем появляются совершенно иные элементы [2].

Характерно, что вну тренне присущие буржуазному обществу границы любой справедливости и правогосударственности были непреодолимы даже для духовных представителей левого крыла либеральной буржуазии в Германии, которые, при всей ограниченности их исторического взгляда, разумом и сердцем выступали за народ.

Выдающейся фигурой этих сил. изолированных в своем собственном классе, является воинствующий Йенский юрист и социолог Генрих Луден. Луден издавал прогрессивный журнал "Немезис". Он был человеком универсального духа, выступавшим против так называемых чистых юристов.

Луден не низводит народный суверенитет до уровня формы отправления власти, а либерализм понимается им не как суррогат или

рамки буржуазной демократии.

Луден руководствуется, прежде всего, идеей, которая как красная нить со времен Канта пронизывает буржуазное учение о правовом государстве: правительства связаны рамками права; граждане должны иметь гарантии в отношении правящих [4].

Познание того, что закон является отражением и продуктом определенного общества и с безусловной необходимостью изменяется вместе с изменяющимися условиями существования и жизни общества и господствующими в нем классами, было незнакомо Лудену. Его представление о том, что буржуазное государство якобы может держать в рамках капиталистов, выглядело разве что наивно [5]. Таким образом, и Луден был подвержен "юридическому самомнению" (Маркс) о том, что якобы общество покоится на законе и может быть преобразовано при помощи мудрости закона. При этом свои умозаключения, которые были развиты в ходе классовых боев того времени, он сводил к естественному праву просвещения. Вместе с тем основательность его эмпирического исследования и честность его стремления к истине позволили ему добиться при этом отдельных весьма значительных открытий.

Луден не является апологетом буржуазного общества и его законов. Напротив, он тотчас и повсеместно взрывает границы либеральной абстракции о сущности государства и права там, где речь идет о материальном содержании законов, об их социальной справедливости. Совокупностью справедливости его времени для Лудена является: крестьянин должен распоряжаться плодами своего труда [6], леса и полезные ископаемые должны быть "обшей собственностью всего государства"[7] и государство посредством законов должно держать под контролем "все ремесло и фабричное дело", поскольку "капиталист легко злоупотребляет людьми, господство над которыми ему предоставляет нищета"[8].

Непреходящие заслуги идеолога правового государства Лудена мы видим в том, что для него социальная справедливость является смыслом и целью правопорядка и правового государства. Это является его завещанием для борьбы за социальное и демократическое государство будущих поколений.

Вместе с тем. идеи гуманизма и национальное сознание прогрессивных сил молодой немецкой буржуазии, что нашло олицетворение в Генрихе Лудене, вовсе не были типичными для всего

буржуазного немецкого гос^дарствоведения. Путь и заблуждения немецкой буржуазии. скорее, всего, характеризует то, что наследники и потомки Канта, в общем, и целом не пошли дальше него, хотя историческое развитие после его смерти и требовало от поколения того времени совершения буржуазной революции. Более того, уже перед 1848 годом в научной мысли немецкой буржуазии о государстве дорогу себе прокладывает точка зрения, которая после поражения революции получила еще большее развитие. В связи с этим Карл Полак говорит об "эпохе быстрого распада кантианства", который свое яркое выражение нашел в трансформации понятия правового государства [10].

Идее о справедливом государстве Лудена, хотя она и является в условиях капиталистического производства утопической, но, по крайней мере, отражает и стимулирует интересы народных масс, противостоит теория о конституционном правовом государстве, которое призвано ограничить монархию конституционным путем и. тем самым, законсервировать, увековечить ее. Примечательно, что эта теория правового государства свыше 100 лет тому назад предусматривала в германской политической культуре, прежде всего, конституционно­монархический принцип, что по своему характеру означало конституционное государство, аристократическое или монархическое с писаной конституцией [11]. Это явилось особенностью концепции правового государства в Германии.

Известный в наше время немецкий правовед Дитер Брюгеман считает, что контраст полицейскому государству в виде правового государства в широких кругах народа рождается в период с 1818 по 1830 годы [12].

Известный вклад в развитие идеи правового государства в первой половине XIX века оказали Т.Велькер [13], И.Х.Фрейхер фон Аретин [14] и Роберт фон Моль [15]. Все три автора понимают правовое государство не как особую государственную форму или форму правления, а как собственный тип государства. Так, правовое государство, как это имеет место у Велькера [16], является "государством здравого смысла", "государством разума" (Моль) [17], "в котором правят согласно разумной обшей воле и добиваются всеобщего блага" (Аретин) [18]. Исходя из этого определения, правовое государство и находит свое ясное понятие: правовое государство является правовым государством разума, государством, которое осуществляет принципы разума как они традиционно излагаются (у Канта) в учении о праве разума в совместной жизни людей и именно для их совместной жизни.

Роберт фон Моль понимает далее правовое государство как "категорию описательного всеобщего учения о государстве" и противопоставляет его патриархальному государству, государству крупных землевладельцев, теократии и деспотии. У него, межах тем. правовое государство живет, прежде всего, вследствие своей реакции на полицейское государство. живет как государство всеобщего благоденствия.

Самым важным для Моля является ограничение задач государства, т.е. государственного вмешательства в жизнь общества. Специфические правогосударственные институты, которые осуществляют сегодня правогосударственный принцип, являются для него второстепенными.

О фон Моле следует сказать несколько слов дополнительно. Роберт фон Моль, ученый-правовед с энциклопедическими знаниями, в своей монографии "История и литература науки о государстве [19] подробно интерпретирует учение о правовом государстве.

В конце своей жизни Моль почти полностью примирился с опруссиванием Германии и подчинил себя служению господствовавшим классам, о чем свидетельствует его учебник "Право германского имперского государства"(1873) [20]. В этом труде уже не осталось больше никаких следов о "классическом" буржуазном правовом государстве.

В целом, анализируя идею правового государства в представлении К.Т.Велькера, И.Х.Фрейхера фон Аретина, Р.фон Моля, можно сделать выводы о ее характерных чертах:

1. Отмежезание от любого внечеловеческого представления о государстве и от целевых установок государства; государство - не божественное установление или божественный порядок а общее земное существование в интересах блага каждого и всех. Точкой отсчета и точкой отношений государственного порядка является отдельный, свободный, равноправный, самоопределяющийся индивид и его земные цели жизни: способствовать всячески этому является узаконенной основой государства. "Сверхъестественные устремления человека, нравственность и религия находятся за пределами круга полномочий правового государства" (Моль, Аретин) [21].

2. Ограничение целей и задач государства рамками свобод и безопасностью личности и собственности, т.е. обеспечение личной свободы и способствование индивидуальному саморазвитию, самореализации, самовыражению. Однако это не означает необходимости ограничения целей государства правозащитной функцией. И полицейские

задачи в смысле "устранения внешних препятствий", т.е. отражение опасности и вспомогательное содействие благу не охватываются целями, установленными правовым государством [22].

3. Организация государства и регулирование государственной деятельности согласно принципам разума.

Как видим, понятие данного правового государства уже было подготовлено в идее государства права разума [25], причем самым отчеканенным оно было у рассмотренного нами Иммануила Канта.

Заслуживает нескольких слов внимания немецкий юрист Карл фон Роттек, тем более что он, как и Карл Велькер и другие юристы, его современники, явился одним из главных представителей ведущих сил немецкой буржуазии, тех сил которые с самого начала были склонны к измене народу и к компромиссу с коронованными представителями старого общества. Именно у Роттека, как и у Велькера, было совершено редуцирование буржуазной демократии до уровня чистого либерализма. Хотя Роттек перенимает также в свой мир понятий французскую Декларацию, однако, из "права разума" он выводит отказ от демократической республики и признание "чисто монархической системы", которая не нивелирует монарха до уровня лишь первого лица магистрата [26].

Роттек приписывает "общей воле" признание унаследованных привилегий, так как они якобы дают "государству гарантии в верности" и одновременно - требование политического разума [27]. Поэтому ему ограничение всеобщего избирательного права также представляется "юридически не подлежащим сомнению". Эта концепция лежит и в основе изданного Роттеком и Велькером лексикона о государстве [28].

Характерным для этого первоначального понятия правового государства является то, что оно не позволяет редуцировать себя в

качестве альтернативы на материальное или формальное правовое государство. Оно (понятие) составляет единый как материальный, так и формальный строго определенный им государственный принцип (именно тип государства), обосновывает новый "дух" государства, осуществление которого ставит у наследованные формы государства в зависимость от способов правления. Политически противоположные понятия - не монаохия или аристократия, а теократия и деспотизм [29].

Политическая свобода граждан, их активное участие в государственной жизни считается совершенством и гарантией гражданской свободы [30]. Характерно, что Моль весь раздел о положении и компетенции народного представительства ставит под общим заголовком "О зашите прав народа собранием представителей сословий¹ [31]; компетенция находит свои границы там. где она не защищает больше гражданскую свободу, а причиняет вред, там. где она не оказывает больше предпочтения разуму, а пристрастиям [32]. Потитические права народа должны быть установлены господством разума, передаваемым образованными классами. Отсюда - оправдание всегда принимаемых в избирательном праве цензов т.е. чисто классовый буржуазный подход.

Для формирования и дальнейшей конкретизации понятия правового государства в период раннего либерализма центральное место (как и у Канта) имеет значение закона оно является стержнем правогосударственной конституции. Правогосударственное понятие закона является не ’материальным" или "формальным", а единым. Оно объединяет материально-содержательный и формально-процессуальный признаки в неразрывное единство: закон является общеобязательным правилом (универсальной нормой), которое осуществляется при условии согласия народного представительства в ходе процесса, характеризующегося дискуссией и гласностью [33].

Все существенные для правового государства принципы схвачены структурно в этом понятии закона и облечены в форму. Согласие народного представительства охраняет принцип свободы и субъективное положение гражданина, общеобязательность закона препятствует целенаправленным вмешательствам в область гражданской и общественной свободы при помощи всеобщего, т.е. в раьной степени действующего в отношении всех установленных границ, а равно обособления; порядок, определенный в результате дискуссии и гласности, служит ручательством человечески определяемой меры разумности содержания закона.

Созданный таким образом закон явпяется общеобязательным для действующей администрации, которая связана и ограничена посредством закона (закономерность управления). При этом открытым остается, прежде всего, вопрос, в какой степени для администрации закон является только рамками или же и условием ее действия. Во всяком случае, объем

законодательной власти становится границами, так сказать, швов для ограничения свободы народа, как в равной мере и для ограничения свободы действий монархически-бюрократической администрации [34]

Закон в правовом государстве является "свободной" волей государства, всеобщая воля и самоопределение индивида выступают в нем посредниками; господство этого закона означает "господство принципа гражданской свободы” [35].

Полный закат либеральных теорий о правовом государстве, основанных на естественном праве, происходит в процессе развития и деятельности Генриха Аренса, одного из учеников Христиана Фридриха Краузе. Речь идет о, развитии направления "естественного права, обращенного к божественному устройству жизни", предложенного Краузе и развитого Аренсом. Ни у какого другого представителя буржуазного учения о правовом государстве того времени (насколько это только позволяет сделать обзор литературы) не выступает уровень упадка идей 1848 года так выпукло, как у Аренса.

Аренс противопоставляет процессу буржуазно-демократической революции свое эволюционное, "органическое" учение о государстве. В 1850 году он обращается против либеральных позиций Роттека и ставит государству задачу "избрать более высокое социальное направление", "чтобы лишить почвы и жизненного дыхания расхожий социализм"[36].

Два года спустя Аренс достиг высшей точки своего "развития". Он резко выступает против "так называемых социальных мероприятий", которые как отражение требований рабочих нашли место также в мелкобуржуазных социальных теориях. Аренс прямо требует от правительства применения "всех насильственных средств, имеющихся в его распоряжении, чтобы сохранить себя и одновременно сохранить остаток правового нравственного порядка"[37]. Поименяемый по его указке способ "лечения" может быть комплексным и при хронической болезни - довольно продолжительным, так как должны быть учтены все рассчитанные на успех не только политические, но также духовные и нравственные аспекты [38]. Как видим, предельно откровенное программное заявление.

Понятие правового государства в духе раннего либерализма определяло политическое мышление немецкой буржуазии, а также конституционную жизнь в период до революции 1848 года и продолжительное время после нее. Об этом свидетельствуют два крупных собрания буржуазно-либеральной лексики о государстве. 16 томов Роттека и Велькера, выдержавших 3 издания, а также 11 томов государственной лексики Блунчли.